На фоне новости о победе Дональда Трампа в выборах серьезно просел фондовый рынок Китая. В день выборов было зафиксирована и самое крупное с осени 2022 года однодневное падение внебиржевого юаня – на 1,3% по отношению к американскому доллару. Все это происходит не случайно: рынок лихорадит из-за опасений, что вновь избранный президент-изоляционист введет очередные заградительные пошлины на китайскую продукцию, продолжив таким образом начатую еще в первую свою каденцию торговую войну с Китаем. Как новая торговая политика США отразится на экономике Китая, на глобальной экономике и на экономике России?
Юань, узнав о победе президента-изоляциониста, решил, что лучше упасть на 1,3%, чем снова попасть под его заградительные пошлины.
Причины американо-китайского конфликта
По большому счету вот это вот все «торговое противостояние с Китаем» — вовсе не новая политика США. И «войну пошлин» развязал далеко не Трамп, отнюдь нет. Он был лишь самым активным и последовательным продолжателем этой политики.
Еще в 2016 году, при демократе Бараке Обаме, Министерство торговли США объявило о введении антидемпинговых пошлин против китайской стальной продукции, размер которых достигал беспрецедентных 266%. Что это, если не фактический запрет на ввоз в США продуктов из китайской стали?
Так что, Трамп лишь стал активным продолжателем протекционистской политики, начатой, по сути, демократами. Просто демократы вели ее в спокойном, «некричащем» режиме, без лишнего пафоса. Трамп же сделал протекционизм элементом своей предвыборной риторики (вплоть до заявлений о том, что Китай насилует Америку несправедливой торговой политикой.)Только и всего.
А если копнуть чуть глубже, то можно и на саму «торговую войну» посмотреть несколько иначе — как на ответ США на принятую еще в 2015 году Китаем концепцию национального развития «Made in China 2025» («МІС 2025»).
Как понятно уже из названия, это была рассчитанная на 10 лет стратегическая концепция развития Китайской Народной Республики с приделом на лидерство в глобальной экономике, с опорой на инновации и уменьшение зависимости от иностранных технологий и инвестиций. Особое внимание в этой концепции уделялось упрочению лидерских позиций страны именно в высокотехнологичных отраслях. Китай всерьез был нацелен обогнать Запад в сферах развития облачных вычислений, больших данных, технологий мобильной связи пятого поколения, искусственного интеллекта, индустриального интернета и пр. И у него были все предпосылки для этого уже тогда.
Стратегия была воспринята неоднозначно — в Европе и Штатах сочли, что она противоречит правилам ВТО и подрывает конкурентоспособность западных компаний.
Собственно, поводом к торговой войне можно считать нескрываемое желание Китая занять нишу лидера в глобальной экономике. Почему нет?
Упомянем и объективную причину. В 2017 году торговый оборот между США и Китаем составлял 710,4 млрд долларов, при этом экспортировали Штаты на 187,5 млрд долларов, а импортировали в гораздо больших объемах — на 522,9 млрд долларов. Таким образом сформировался огромный торговый дефицит в размере 335,4 млрд долларов. Тревожный звоночек для американской экономики.
Торговый дефицит США с Китаем такой огромный, что кажется, будто Америка просто решила запастись китайскими товарами на случай глобального дефицита всего, что производится в Поднебесной.
Прощай, Чимерика!
Ярче всего всем запомнились действия Трампа в 2018 году. Именно тогда, на волне поднявшихся в Америке протекционистских настроений (они же, как показали последние выборы, превалируют в Штатах и сегодня), впервые избранный президент-республиканец ввел пошлины на ввоз целого ряда высокотехнологичных товаров из Китая. В первую очередь на солнечные панели (с 30-процентной ввозной пошлиной), затем на стиральные машины (с 20-процентным тарифом на первые 1,2 млн ввезенных и с 50-процентным — на последующие). Далее последовал обширный список китайских товаров, на которые должны были солидно (до 25%) возрасти пошлины, состоял он примерно из 1300 позиций. Китай ответил ведением 25-процентных пошлин на ряд импортируемых из США сельскохозяйственных товаров, а также товаров автомобильной и авиапромышленности, химической продукции и т.д.
Напряженность между Вашингтоном Пекином начала просматриваться по многим фронтам. В пандемию COVID-19 возникли взаимные обвинения в распространении вируса. Трамп, на президентство которого пришлись эти нелегкие времена, обвинил КНР в несвоевременном разглашении информации о вспышке болезни, сокрытии масштабов эпидемии и летальности коронавируса, ну и, разумеется, пригрозил новыми санкциями. Тогда же возникла версия о создании вируса в уханьской лаборатории.
В то же время в самом Китае позиция была совершенно противоположная: местное население (не без информационной работы властей) было убеждено, что вирус пришел с Запада. В годы эпидемии, по рассказам тех, кто во время трехлетнего жесткого локдауна оставался в Китае, здесь при виде «лаовая» нередко переходили на другую сторону улицу, будучи убежденными, что белый иностранец — источник заразы.
Таким образом, и пандемия стала звеном в цепочке нарастающего экономического противостояния между двумя странами.
Термин «Чимерика» (China and America), родившийся лет за десять до начала экономического противостояния, и описывающий взаимопроникающие и полезные обеим сторонам связи между двумя мировыми гигантами, сегодня, кажется, окончательно отправлен в топку истории. Chimerica оказалась очередной иллюзией, химерой.
Гудбай, Чимерика!
Интересы бизнеса выше политики
При этом не стоит приписывать исключительно Трампу «агрессивность изоляциониста». Внешнеторговая политика Вашингтона всегда строилась на основе интересов бизнеса, прежде всего крупного. И по большому счету не менялась на всем протяжении «эры торговых войн», вне зависимости от того, кто именно был у руля — лидер от демократов или лидер от республиканцев. Байден последовательно придерживался тех же протекционистских позиций, что Обама и Трамп: именно при администрации Байдена были введены заградительные 100-процентные пошлины на электромобили, 50-процентные — на солнечные батареи, 25-процентные – на алюминий и сталь.
При этом наблюдается характерная тенденция — торговые санкции США с самого начала были нацелены именно на высокотехнологичный китайский экспорт (те самые сферы, в которых КНР планировала достичь глобального лидерства, согласно концепции «MIC 2025»).
В 2018-м были запущены санкции против крупнейшего китайского производителя электроники — компании Huawei. Под прицелом оказалась и китайская микроэлектроника. В нарушении экспортных ограничений США (а именно — в производстве микросхем для Huawei) обвинили китайскую корпорацию SMIC, одного из самых крупных на материковом Китае производителей чипов. Под раздачу попали и другие технологичные компании Поднебесной.
Все это вполне вписывается в логику текущего американо-китайского противостояния — в первую очередь «битва» ведется за первенство в инновационных технологиях.
Электроника и микроэлектроника, спутники, запчасти для самолетов, медицинское оборудование — санкции прицельно били и бьют именно по передовым видам продукции. Цель их очевидна — защита собственных высокотехнологичных производств, так как именно они сегодня критически важны для будущего развития любой страны. Очевидно, что мировое экономическое лидерство теперь может быть основано лишь на развитии искусственного интеллекта, нейрокомпьютерных интерфейсов, технологий 5G и т.д.
В результате протекционистской политики Вашингтона объем торговли между США и КНР значительно сократился. Примерно на треть снизился и торговый дефицит. Сегодня для Штатов крупнейший торговый партнер уже не Китай, а Мексика — по объему ввозимой в Америку продукции лидирует именно эта стана. Китай занимает лишь второе место.
США и Китай взяли паузу, а Мексика в это время заняла торговое место Китая
Недостижимый баланс
Безусловно, к взаимной выгоде (и к экономической выгоде остальных субъектов глобальной экономики) было бы восстановить баланс в американо-китайских торговых отношениях, эффективно урегулировать двусторонние споры, к чему были робкие попытки прийти, но успехом не увенчались. Золотую середину найти не удается. Один раз запущенный маховик «торговой войны» продолжает работать с нарастающим усилием.
Теперь на «войну санкций» накладывает свой отпечаток еще и российско-украинской конфликт, вспыхнувший в центре Европы в феврале 2022 года, в котором Вашингтон и Пекин оказались на разных полюсах. Кризис в виде пандемии сменяется другим кризисом — в виде вооруженного противостояния. И похоже, он далеко не последний в череде грядущих.
Министерство торговли США вновь расширяет санкции, включая в текущем году в черные списки более 30 китайских компаний, занимающихся беспилотной авиацией, квантовыми и ядерными энергетическими технологиями.
В свою очередь Китай вводит ограничительные меры для ряда связанные с оборонной сферой американских компаний. Таких, например, как Sierra Nevada Corporation, специализирующая на модификации и интеграции самолетов, космических компонентах и системах. Корпорация заключала контракты не только с NASA и частными космическими компаниями, но и с американскими Вооруженными силами США.
И у всех для этого находятся формальные причины. У Вашингтона — внешнеполитические интересы и национальная безопасность. У Пекина — продажа Вашингтоном вооружения Тайваню.
Влияние «войны санкций» на глобальную экономику и экономику России
В виду того, что обе страны являются крупнейшими экономика мира, их конфликт не может не отражаться на состоянии других участников глобального рынка. Перекраиваются ранее действовавшие соглашения, нарушаются глобальные цепочки поставок.
Ущерб терпят компании не только компании непосредственных стран-участниц «торговой войны», но и все те, кто так или иначе задействован в глобальной торговле или критически зависим от поставок важных комплектующих для своего производства. Крупные экономики мира год от года становятся все более локализованными. Ну а глобализация, как наметившийся тренд последних десятилетий, пока что откладывается на неопределенное время.
Несомненно, торговые войны гигантов отражаются и на российской экономике. Можно ли после прихода Трампа ожидать большей заинтересованности со стороны Китая в ввозе российских ресурсов? Скорее, нет. Эксперты прогнозируют дальнейшее давление на экономику КНР — при 47-м президенте, с риторикой которого все мы хорошо познакомились еще в те времена, когда он числился 45-м, это давление наверняка только усилится. Это может привести к экономическому спаду в Китае (который и без того, в последне время демонстрирует снижение загрузки производственных мощностей и падающие темпы роста). Следствием станет снижение спроса на российские энергетические ресурсы и общее падение мировых цен на них.